[b]Lubava_a[/b], поднимать-то надо вовремя. Какой смыл уже беременной женщине говорить, что надо было предохранятся?

[b]Tigra_TF2[/b], о том и речь

[b]Автор[/b], вы приняли решение или еще думаете?

Моя знакомая родила от парня который ей сказал разбирайся как хочешь (про беременность) и исчез из её жизни))) и она родила второго, все родственники были против. С финансовой точки зрения вы получите уходя в декрет зарплату за 3,6месяца, при рождении ребенка 10тыс, при истечении 140 дней после(родового отпуска), начнете получать детское пособие до 1,5лет это 40% от зарплаты или не более 13800, точные цифры смотрите в интернете. Раз у вас есть ипотека значит у вас не маленький доход. Если б вы написали свой реальный доход, я б вам всё рассчитала, ваша ипотека 800тыс, после рождения второго, если ипотека оформлена на вас , вы вправе сразу подать на материнский капитал, и в течении 3-х месяцев вам переведут деньги в счет основного долга. Можно на оставшуюся сумму 400тыс запросить перечет у банка или рефинансировать кредит в другом банке.

[quote=Lubava_a] [quote=E-va] Это правда. И это грех такой же, как многие другие - осуждение, зависть. Чревоугодие, кстати, смертный грех. Но это лучше чем убить ребенка, это возможность жить..[/quote] А грехи по шкале как-то делятся, смертные имею в виду? Ну типа этот смертный, а этот совсем смертный, а этот смертный, но не совсем? За этот - пожизненное, а за этот - три пожизненных?.[/quote] Вроде да, в аду Данте делились

[b]Янkа[/b], из Вики В православной традиции смертным рассматривается любой грех, который отдаляет от Бога, лишает благодати и губит душу (если человек не имеет покаяния)[3]. Так, святитель Игнатий Брянчанинов говорит о смертных грехах: «Если кто умрет в смертном грехе, не успев покаяться в нем, его душа идет во ад. Ей нет никакой надежды на спасение». Игнатий Брянчанинов указывает, что святые отцы «уподобляют смертный грех тяжелому камню», а несмертный — песчинке. В соответствии с этой аналогией: если человек с камнем на шее окажется в воде, то утонет. Точно так же тонет человек «в пропастях ада» под тяжестью смертного греха. В отличие от смертного греха, несмертные грехи затрагивают всех людей, включая святых, но не губят душу. Однако оставлять их без внимания нельзя, поскольку это может привести к совершению серьёзных грехов. Кроме того, по указанной аналогии песчинки мелких грехов могут скопиться в таком большом числе, что по весу не будут уступать тяжелому камню смертного греха[12]. В катехизисе «Православное исповедание Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» киевского митрополита Петра Могилы XVII века смертные грехи разделены на три вида[3][5]. К первому виду смертных грехов относятся такие, которые служат источником для множества других грехов, как, например, объявление несправедливой войны, а также греховные страсти или пороки: чревоугодие, блуд, корыстолюбие, гнев, гордость, зависть, леность. Ко второму виду смертных грехов относятся грехи, называемые грехами против Духа Святого, под чем понимается различное упорство против Бога. В число таких грехов входят: отчаяние в спасении, излишняя надежда на доброту Бога при упорном нежелании вести добродетельную жизнь, откладывание покаяния, богоборство, жизнь в злобе, зависть к духовным совершенствам других. Сюда относят также грех, называемый хулой Святого Духа, который согласно Евангелию «не простится ни в сем веке, ни в будущем» (Мф. 12:31-32). Под этим грехом в православном богословии понимается явное и сознательное отвержение Иисуса Христа, когда истина о нём очевидна через совершение чудес при помощи Святого Духа. В православной традиции этот грех не прощается не потому, что для его прощения нет милосердия Бога, а потому, что согрешающий не раскаивается и делается неспособным принять прощение[14]. К третьему виду смертных грехов относятся грехи, традиционно называющиеся «вопиющими к небу», куда входят такие грехи как: умышленное убийство, «содомский грех», притеснение нищих, вдов и сирот, лишение платы работников, оскорбление родителей. [url]http://ru.wikipedia.org/wiki/%D1%EC%E5%F0%F2%ED%FB%E9_%E3%F0%E5%F5[/url] При покаянии прощается ЛЮБОЙ грех. Иуда если бы не повесился, а раскаялся, то Бог его простил бы. Но это вовсе не значит, что можно легкомысленно относиться - "не согрешишь, не покаешься", т.е. совершать грех и считать, что он простится потому что потом на исповеди покаешься. Бог прощает, если видит, что человек ИСКРЕННО кается, когда ему становится омерзителен грех, который он совершил, больше к нему не вернется. Иначе будет как в Еванглии сказано: "Но с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и вымытая свинья идет валяться в грязи" Простите за столь длинное отступление от темы.

Рожать. А мужика гнять поганой метлой прям сейчас. Как вы еще даете чтоб он руку на вас подымал? Жизненные ситуации на колени опустить могут в любой момент и что? тогда давайте убивать тех детей которые уже живут и начинают вам усложнять жизнь. *zlob*

Уважаемый автор, как известно аборт - это большой грех. НО право на нормальную и полноценную жизнь имеет не только неродившийся ребенок, но и женщина, оказавшаяся в такой ситуации как ваша. Поэтому, конечно будете решать ВЫ и только ВЫ. И осудждать Вас не имеет право никто! Как бы Вы не поступили. Подумайте, ипотека закончится (причем как видимо с рождением второго ребенка быстрее), а Ваш ребенок останется с Вами навсегда. Это радость и счастье для женщины-мамы! Ваш мужчина конечно же исчезнет из вашей жизни (такие как он не переносят трудностей, а их будет НЕМАЛО!!!), а вы опять же останетесь мамой двух замечательных деток. Если Вы готовы вытерпеть временные трудности (а ваши трудности именно временные - маленький возраст ребенка, финансовые проблемы, невысыпания, напряженный график), то конечно нужно принять решение о рождении второго ребенка. Но если все таки вы боитесь за себя, за первого ребенка, за то что не справитесь, то сделайте прерывание беременности. ЗЫ: Я сама мама троих деток, но даже в моем случае РЕБЕНКА, который был зачат в любви (даже только с одной стороны), который так хочет появится на свет, я бы не задумываясь родила. Какая там потека, когда на кону человеческая жизнь! Удачи Вам и правильного выбора!

[b]Nastya-NewUr[/b], так трогательно и правильно сказали, я аж расчувствовалось. Вам@}->-

[b]Nastya-NewUr[/b], *Thumbs_up* правильно все написали, эт все временно. А вот убитого ребенка уже ни когда не вернуть.

[b]Рыська77[/b], Почему Господь даёт деток тем,кто не сомневаясь идет и собственными руками убивает их, а тем кто пылинки бы по ночам сдувал-не даёт? Почему???

[b]lyus_ka[/b], меня тоже мучает этот вопрос....

[quote=lyus_ka] [b]Рыська77[/b], Почему Господь даёт деток тем,кто не сомневаясь идет и собственными руками убивает их, а тем кто пылинки бы по ночам сдувал-не даёт? Почему???.[/quote] Да потому что это только кажется, что пылинки бы сдували...Вот я бы да, вот я бы никогда... Не будь бесплодной, далеко не факт, что женщина (женщины) рожали бы от каждой беременности. А 100% гарантии никакая контрацепция не дает. Поэтому не надо громких слов и заламывания рук. Родить то ведь дело не хитрое, но ведь так много ему нужно дать, а в этой стране так сложно все.

знаю 100 % способ не забеременить - НИ С КЕМ НЕ СПАТЬ!!! А вы говорите что его нет:lol:

[quote=lyus_ka] [b]Рыська77[/b], Почему Господь даёт деток тем,кто не сомневаясь идет и собственными руками убивает их, а тем кто пылинки бы по ночам сдувал-не даёт? Почему???.[/quote] постоянно мучаюсь таким вопросом:-/

[quote=MAMA_SEAandSPA] [quote=lyus_ka] [b]Рыська77[/b], Почему Господь даёт деток тем,кто не сомневаясь идет и собственными руками убивает их, а тем кто пылинки бы по ночам сдувал-не даёт? Почему???.[/quote] постоянно мучаюсь таким вопросом:-/.[/quote] Потому что Бог даёт человеку свободную волю - всегда у человека есть два выбора - добра или зла. Все мы одинаковы перед Богом, рождаемся невинными младенцами. А уж кто какой путь изберёт - это его решение, его выбор.

[quote=Гость ( 178.47.*.* ) ] знаю 100 % способ не забеременить - НИ С КЕМ НЕ СПАТЬ!!! А вы говорите что его нет:lol:.[/quote] Вообще-то - да. Обсуждая тут человеческую жизнь, почему-то все забывают о том, что никто никого насильно в постель не клал. И ветром не задуло. Если ты, человек, решил взять на себя ответственность, если ты - взрослый, то отдавай себе отчёт в своих поступках и неси их последствия. Женщина, живущая супружеской жизнью (скажем прямо - половой жизнью), должна предполагать, что от этого может завестить ребёнок, даже если она использует контрацептивы. Не можешь, не хочешь ребёнка - не занимайся сексом. На крайний случай, стерилизуйся. Иначе получается, что за удовольствие нужно расплачиваться жизнью ребёнка.

[quote=lyus_ka] [b]Рыська77[/b], Почему Господь даёт деток тем,кто не сомневаясь идет и собственными руками убивает их, а тем кто пылинки бы по ночам сдувал-не даёт? Почему???.[/quote] Почему вообще в мире есть зло? Почему дети умирают в муках? [b]Нисхождение во ад. Почему Бог попускает страдание и смерть? [/b] За последний месяц я похоронил шесть детей из больницы, где каждую субботу служу литургию. Пять мальчиков: Женю, Антона, Сашу, Алешу и Игоря. И одну девочку – Женю Жмырко, семнадцатилетнюю красавицу, от которой осталась в иконостасе больничного храма икона святого великомученика Пантелеймона. Умерла она от лейкоза. Умирала долго и мучительно, не помогало ничто. И этот месяц не какой-то особенный. Пять детских гробов в месяц – это статистика. Неумолимая и убийственная, но статистика. И в каждом гробу родной, горячо любимый, чистый, светлый, чудесный. Максимка, Ксюша, Настя, Наташа, Сережа… За последний день я навестил трех больных: Клару (Марию), Андрюшу и Валентину. Все трое погибают – тяжело и мучительно. Клара уже почти бабушка, крестилась недавно, но можно подумать, что всю жизнь прожила в Церкви – так светла, мудра и прозрачна. Андрюше – 25 лет, а сыну его всего лишь год. За него молятся десятки, даже, наверное, сотни людей, достают лекарства, возят на машине в больницу и домой, собирают деньги на лечение – а метастазы повсюду. И этот день не какой-то особенный, так каждый день. Прошло полдня. Умерла Клара. Умерла Валентина. В Чечне погибло шесть российских солдат – а сколько чеченцев, не сообщают… Умерла Катя (из отделения онкологии) – девочка с огромными голубыми глазами. Об этом мне сказали прямо во время службы. Легко верить в Бога, когда идешь летом через поле. Сияет солнце, и цветы благоухают, и воздух дрожит, напоенный их ароматом. «И в небесах я вижу Бога» – как у Лермонтова. А тут? Бог? Где он? Если Он благ, всеведущ и всемогущ, то почему молчит? Если же Он так наказывает их за их грехи или за грехи их пап и мам, как считают многие, то Он уж никак не «долготерпелив и многомилостив», тогда Он безжалостен. Бог попускает зло для нашей же пользы либо когда учит нас, либо когда хочет, чтобы с нами не случилось чего-либо еще худшего – так учили еще со времен средневековья и Византии богословы прошлого, и мы так утверждаем следом за ними. Мертвые дети – школа Бога? Или попущение меньшего зла, чтобы избежать большего? Если Бог все это устроил, хотя бы для нашего вразумления, то это не Бог, это злой демон, зачем ему поклоняться, его надо просто изгнать из жизни. Если Богу, для того чтобы мы образумились, надо было умертвить Антошу, Сашу, Женю, Алешу, Катю и т.д., я не хочу верить в такого Бога. Напоминаю, что слово «верить» не значит «признавать, что Он есть», «верить» – это «доверять, вверяться, вверять или отдавать себя». Тогда выходит, что были правы те, кто в 30-е годы разрушал храмы и жег на кострах иконы, те, кто храмы превращал в дворцы культуры. Грустно. Хуже, чем грустно. Страшно. Может быть, не думать об этом, а просто утешать? Давать тем, кому совсем плохо, этот «опиум для народа», и им все-таки хотя бы не так, но будет легче. Утешать, успокаивать, жалеть. Но опиум не лечит, а лишь на время усыпляет, снимает боль на три или четыре часа, а потом его нужно давать снова и снова. И вообще страшно говорить неправду – особенно о Боге. Не могу. Господи, что же делать? Я смотрю на твой крест и вижу, как мучительно Ты на нем умираешь. Смотрю на Твои язвы и вежу Тебя мертва, нага, непогребенна… Ты в этом мире разделил с нами нашу боль. Ты как один из нас восклицаешь, умирая на своем кресте: «Боже, Боже мой, почему Ты меня оставил?» Ты как один из нас, как Женя, как Антон, как Алеша, как, в конце концов, каждый из нас, задал Богу страшный это вопрос и «испустил дух». Если апостолы утверждают, что Иисус умер на кресте за наши грехи и искупил их Своею кровию, то мы выкуплены (см. 1Кор 6,20; а также 1Петр 1,18-19), значит, мы страдаем не за что-то, не за грехи – свои, родительские, чьи-то. За них уже пострадал Христос – так учат апостолы, и на этом зиждется основа всего их богословия. Тогда выходит, что неизвестно, за что страдаем мы. Тем временем Христос, искупивший нас от клятвы законныя честнОю своею кровию, идет по земле не как победитель, а именно как побежденный. Он будет схвачен, распят и умрет мучительной смертью со словами: «Боже, Боже мой, почему Ты меня оставил?». Его бросят все, даже ближайшие ученики. Его свидетелей тоже будут хватать и убивать, сажать в тюрьмы и лагеря. Со времен апостолов и вплоть до Дитриха Бонхоффера, матери Марии и Максимилиана Кольбе, вплоть до тысяч мучеников советского ГУЛАГа. Зачем все это? Не знаю. Но знаю, что Христос соединяется с нами в беде, в боли, в богооставленности – у гроба умершего ребенка я чувствую его присутствие. Христос входит в нашу жизнь, что бы соединить нас перед лицом боли и беды в одно целое, собрать нас вместе, чтобы мы не остались в момент беды один на один с этой бедой, как некогда остался Он. Соединяя нас в единое целое перед лицом беды, Он делает то, что никто другой сделать не в силах. Так рождается Церковь. Что мы знаем о Боге? Лишь то, что явил нам Христос (Ин 1,18). А он явил нам, кроме всего прочего, и свою оставленность Богом и людьми – именно в этой оставленности Он более всего соединяется с нами. Грекам, а вслед за ними и римлянам всегда хотелось все знать. На этом основана вся античная цивилизация. Именно на этой неуемной, бурлящей и неутомимой жажде знания. И о Боге, когда они стали христианами, им тоже захотелось знать – может Он все или нет. Отсюда слово «Всемогущий» или Omniрotents, один из эпитетов Юпитера в римской поэзии, которым очень любит пользоваться в своей «Энеиде» Вергилий. А Бог «неизречен, недоведом, невидим, непостижим» (это мы знаем не из богословия, нередко попадавшего под влияние античной философии, а из молитвенного опыта Церкви, из опыта Евхаристии – не случайно же каждый священник непременно повторяет эти слова во время каждой литургии), поэтому мы просто не в состоянии на вопрос «Может ли Бог все?» – ответить ни «да», ни «нет». Поэтому, кто виноват в боли, я не знаю, но знаю, кто страдает вместе с нами – Иисус. Как же понять тогда творящееся в мире зло? Да не надо его понимать – с ним надо бороться. Побеждать зло добром, как зовет нас апостол Павел: больных лечить, нищих одевать и кормит, войну останавливать и т.д. Неустанно. А если не получается, если сил не хватает, тогда склоняться перед Твоим крестом, тогда хвататься за его подножие как за единственную надежду. «Бога не видел никто никогда». И только одна нить соединяет нас с Ним – человек по имени Иисус, в Котором вся полнота Божия пребывает телесно. И только одна нить соединяет нас с Иисусом – имя этой нити любовь. Он умер на кресте как преступник. Мучительно. Туринская плащаница со страшными следами кровоподтеков, со следами от язв, по которым современные патологоанатомы в деталях восстанавливают клиническую картину последних часов жизни Иисуса – вот действительно подлинная святыня для ХХ века. Весь ужас смерти, никем и никак не прикрытый! Посмотрев на картину Гольбейна «Мертвый Христос», герой Достоевского воскликнул, что от такой картины можно веру потерять. А что бы он сказал, если бы увидел Туринскую плащаницу, или гитлеровские концлагеря, или сталинщину, или просто морг в детской больнице в 1995 году? Что было дальше? В начале 20-й главы Евангелия от Иоанна мы видим Марию Магдалину, потом апостолов Петра и Иоанна и чувствуем пронзительную боль, которой пронизано все в весеннее утро Пасхи. Боль, тоску, отчаяние, усталость и снова боль. Но эту же пронзительную боль, эту же пронзительную безнадежность, о которых так ярко рассказывает Евангелие от Иоанна, я ощущаю всякий раз у гроба ребенка… Ощущаю и с болью, сквозь слезы и отчаяние, верю – Ты воистину воскрес, мой Господь. Пока писался этот очерк, умерла Клара, затем Валентина Ивановна, последним умер Андрюша – еще три гроба. Один мальчик признался мне на днях, что не верит в загробную жизнь и поэтому боится, что он плохой христианин. Я возразил ему на это, что трудности с восприятием того, что касается жизни за гробом, свидетельствуют как раз об обратном – о честности его веры. И вот почему. Один, причем не очень молодой, священник как-то сказал мне, что ему очень трудно судить о смерти и учить своих прихожан не бояться ее, поскольку он сам никогда из людей по-настоящему близких никогда не терял. Честно. Очень честно. И очень верно. Мне всегда страшно смотреть на вчерашнего семинариста, который важно и мягко, но чуть-чуть свысока втолковывает матери, потерявшей ребенка, что на самом деле это хорошо, что Бог так благословил, и поэтому слишком уж убиваться не надо. «Бог не есть Бог мертвых, но живых. Ибо у Него все живы», — да, об этом говорит нам Христос в своем Евангелии (Лк 20,38). Но для того, чтобы эта весть вошла в сердце, каждому из нас необходим личный опыт бед, горя и потерь, опыт, ввергающий нас в бездну настоящего отчаяния, тоски и слез, нужны не дни или недели, а годы пронзительной боли. Эта весть входит в наше сердце – только без наркоза и только через собственные потери. Как школьный урок ее не усвоишь. Смею утверждать: тот, кто думает, что верит, не пережив этого опыта боли, ошибается. Это еще не вера, это прикосновение к вере других, кому бы нам хотелось подражать в жизни. И более: тот, кто утверждает, что верит в бессмертие и ссылается при этом на соответствующую страницу катехизиса, вообще верит не в Бога, а в идола, имя которому – его собственный эгоизм. Вера в то, что у Бога все живы, дается нам, только если мы делаем все возможное для спасения жизни тех, кто нас окружает, только если мы не прикрываем этою верой в чисто эгоистических целях, чтобы не слишком огорчаться, чтобы сражаться за чью-то жизнь или просто чтобы не было больно. Но откуда все-таки в мире зло? Почему болеют и умирают дети? Попробую высказать одну догадку. Бог вручил нам мир (»Вот я дал вам» – Быт 1,29). Мы сами все вместе, испоганив его, виноваты если не во всех, то в очень многих бедах. Если говорить о войне, то наша вина здесь видна всегда, о болезнях – она видна не всегда, но часто (экология, отравленная среда и т.п.). Мир в библейском смысле этого слова, мир, который лежит во зле, т.е. общество или мы все вместе, вот кто виноват. В наших храмах среди святых икон довольно заметное место занимает «Нисхождение во ад» – Иисус на этой иконе изображен спускающимся куда-то в глубины земли, а вместе с тем и в глубины человеческого горя, отчаяния и безнадежности. В Новом Завете об этом событии вообще не говорится, только в Апостольском символе веры есть об это два слова – descendit ad inferos (»спустился во ад»), и довольно много в наших церковных песнопениях. Иисус не только страдает сам, но и спускается во ад, чтобы там разделить боль других. Он всегда зовет нас с собою, говоря нам: «По мне гряди». Часто мы стараемся, действительно, идти вслед за ним. Но тут… Тут мы стараемся не видеть чужой боли, зажмуриваем глаза, затыкаем уши. В советское время мы прятали инвалидов в резервациях (как, например, на Валааме), чтобы никто их не видел, как бы жалея психику своих соотечественников. Морги в больницах часто прятали на заднем дворе, чтобы никто никогда не догадался, что здесь иногда умирают. И проч., и проч. Мы и теперь, если считаем себя неверующими, пытаемся играть со смертью в «кошки-мышки», делать вид, будто ее нет, как учил Эпикур, отгораживаться от нее и т.д. Иными словами, чтобы не бояться смерти, используем что-то вроде анальгетика. Если же мы считаем себя верующими, то поступаем не лучше: говорим, что она не страшна, что на то воля Божия, что не надо горевать по усопшему, потому что тем самым мы ропщем на Бога и проч. Так или иначе, но подобно неверующим также отгораживаемся от боли, заслоняем себя от нее инстинктивно, словно от удара занесенной над нами руки, то есть тоже используем если не наркотик, то во всяком случае анальгетик. Это для себя. А для других мы поступаем еще хуже. Человеку, которому больно, пытаемся внушить, что это ему только кажется, причем кажется, ибо он Бога не любит и т.д. и т.п. А в результате человека, которому плохо, тяжело и больно, мы оставляем наедине с его болью, бросаем одного на самом трудном месте жизненной дороги. А надо бы просто спуститься с ним вместе в ад вслед за Иисусом – почувствовать боль того, кто рядом, во всей ее полноте, неприкрытости и подлинности, разделить ее, пережить ее вместе. Когда у моей восьмидесятилетней родственницы умерла сестра, с которой они вместе в одной комнате прожили всю жизнь, примерно через год она мне сказала: «Спасибо вам, что вы меня не утешали, а просто все время были рядом». Думаю, что в этом и заключается христианство, чтобы быть рядом, вместе, ибо утешать можно человека, который потерял деньги или посадил жирное пятно на новый костюм, или сломал ногу. Утешать – это значит показывать, что то, что с кем-то случилось, не такая уж большая беда. К смерти близкого такое утешение отношения не имеет. Здесь оно больше чем безнравственно. Мы – люди Страстной Субботы. Иисус уже снят с креста. Он уже, наверное, воскрес, ибо об этом повествует прочитанное во время обедни Евангелие, но никто еще не знает об этом. Ангел еще не сказал: «Его здесь нет. Он воскрес», об этом не знает никто, пока это только чувствуется, и только теми, кто не разучился чувствовать… 1995 год. Из «Записок московского священника». Впервые опубликовано в газете "Русская мысль"

[b]E-va[/b], @}->- Пока искала эту статью, Вы её поместили! Не из правмира?..

[b]Elikonida[/b], нет, у меня есть любимый сайт [url]http://www.diveevo.ru/[/url] очень рекомендую@}->-