О возможных последствиях перевода вузов страны на дистанционные формы обучения
Сергей Маланов
Один из эффективных и широко используемых приемов реализации государственной политики – подмена понятий с помощью слов с позитивным оценочным значением. У нас не лишают граждан возможностей получить достойную пенсию, а проводят "пенсионную реформу", не ликвидируют условия для качественной научной и образовательной деятельности, а "оптимизируют" науку и образование, не создают двойные стандарты в законодательстве и нравственных оценках, а формируют у граждан страны "толерантность"... Подобных примеров можно приводить множество.
Начало ХХI века в российском образовании ознаменовалось принятием к исполнению двух решений правительства (без согласования и принципиального обсуждения с профессиональным сообществом), которые на фоне деградации отечественного производства системно подорвали возможности как для эффективной трансляции отечественного культурно-исторического опыта, так и для содержательно-методического совершенствования образовательных взаимодействий и профессионального роста учителей и преподавателей.
Во-первых, это введение ЕГЭ, которое сводит процессы мотивации и целеполагания в учебной деятельности к овладению умениями решать ограниченный диапазон задач, конкурируя за места в трех предметных рейтингах.
Во-вторых, введение «болонской системы обучения» в вузах, что привело к разрушению содержательной и качественной подготовки специалистов в различных предметных областях профессиональной и научной деятельности.
Теперь готовится «обсуждение» (и снова без участия профессионалов и открытого публичного обсуждения) третьего подобного решения – подготовки вузов к переводу на дистанционные формы обучения.
Замысел сделать доступными для всех желающих дистантные формы знакомства с содержанием лекционных курсов, которые ведут преподаватели и профессора в ведущих вузах страны, весьма полезен. И образцы подобных проектов давно известны:
Ссылка Содержание таких видеолекций может с большой пользой использоваться как студентами, так и преподавателями вузов страны. Но замещение подобными курсами аудиторных форм общения студентов с преподавателями приведет не к совершенствованию, а к еще более глубокой деградации системы высшего образования в России.
Сначала хотелось бы отметить то, что в очередной раз лица, не имеющие прямого отношения к российской научно обоснованной психолого-педагогической культуре, принимают решения и предлагают сделать очередной шаг к системному разрушению условий для сохранения возможностей вернуть доступное качественное образование в вузы. Думаю, что обосновывая свои решения для граждан страны, авторы «новой идеи» в очередной раз будут смещать внимание на указание причин таких решений, которые изощренно сформулируют в убедительной словесной и даже логической форме с пустым или ложным содержанием исходных посылок-утверждений. И граждане снова поверят и произнесут привычное заклинание «от нас ничего не зависит»! И ректораты, а вслед за ними и сотрудники вузов возьмут такие объяснения на вооружение, чтобы оправдать собственное молчание.
При этом будут формулироваться такие цели (место в рейтингах, количество публикаций, количество иностранных студентов, качество необходимых для заполнения документов и т.п.) достижение которых заведомо невозможно или абсурдно, и в очередной раз приведет к разрушительным последствиям. Но, как это теперь принято в России, такие легко прогнозируемые последствия обсуждению не подлежат (даже с представителями профессионального сообщества), но при необходимости могут быть проимитированы, как это было при принятии множества законов, имеющих отношение к науке и образованию.
Какие же последствия можно прогнозировать, если решение о частичном (а затем и массовом?) переводе вузов на дистанционные формы обучения будет принято в условиях реализуемой в стране экономической, социальной и образовательной политики?
1. Вузы утратят необходимость создавать условия для научного и профессионального роста собственных сотрудников, что послужит целям экономии средств и очередному массовому сокращению сотрудников. Будет окончательно разрушена система преемственности в подготовке молодых преподавателей в вузах на основе сокращения возможностей для развития профессионального мышления, поскольку оно строится у молодых преподавателей, прежде всего, в постоянных непосредственных диалогических формах профессионального общения.
В связи с этим полезно обратить внимание на то, что в последние годы повышение квалификации работников вузов все в меньшей степени нацеливается на совершенствование содержания учебных дисциплин в условиях профессионального общения с коллегами, и преимущественно реализуется по линии навязывания сотрудникам курсов по «профилактике террористических угроз», «организации информационной среды и использования информационных технологий», «организации бумажного оборота документов на основе знакомства с ФГОС, компетенциями и требованиями к учебным программам», «профилактике распространения ПАВ среди студентов», и т.д. и т.п. Предметное содержание и его качество перемещаются на второй и на третий план при обсуждении проблем отечественного образования.
2. Во множестве региональных вузов (и соответственно на больших территориях России) будут сокращаться самые сложные формы научного и профессионального общения в различных предметных областях, что повлечет ограничение условий и значительное снижение возможностей для интеллектуального развития граждан страны, возможностей для развития гуманитарной и естественнонаучной культуры, а также наукоемких производств и технологий в регионах. Этот процесс, уже запущенный ранее принятыми решениями, связанными с дезорганизацией и устранением проверенной временем подготовки специалистов, приобретет дополнительное ускорение.
Получается, что вместо постановки важнейших задач, связанных с наполнением вузов высококвалифицированными сотрудниками, решается задача освободить вузы от преподавателей на основе искусственно создаваемых стимулов для бессмысленной конкуренции сотрудников вузов вокруг сокращающихся рабочих мест. В таких условиях ни научной, ни образовательной деятельностью преподаватель заниматься не может просто потому, что отсутствует перспектива для постановки каких-либо целей.
3. Еще в большей степени сократятся возможности студентов совершенствовать умения использовать языковые и терминологические средства в речевом общении, что является необходимым условием для развития профессионального мышления у учащихся.
В настоящее время очень немногочисленная группа выпускников школ владеет умениями самостоятельного чтения текстов или использования видеоматериалов, позволяющих последовательно овладевать научными знаниями в новых предметных областях. Такие способности формируются далеко не у всех выпускников вузов!
Полезно также обратить внимание на то, что наиболее эффективно профессиональное и научное мышление у студентов развивается в условиях непосредственного общения при взаимодействиях с реальными условиями и объектами предстоящей профессиональной деятельности: от разделенных совместно организуемых учебных действий с преподавателем и с опорой на соответствующую терминологию – к действиям самостоятельным и умственным. Это многократно подтверждено в многочисленных исследованиях отечественных психологов и педагогов.
4. Значительно увеличится диапазон имитаций и профанации в учебной деятельности. Появится еще один вид платных услуг. Сначала нелегальных, а затем и вполне официальных, подобно тому, как с введение ЕГЭ быстро сформировалась армия репетиторов. Такие услуги будут удовлетворять спрос клиентов-«учащихся» на то, чтобы обойти необходимость тратить усилия на овладение профессиональными знаниями и умениями, а также обойти аттестационные барьеры множеством изощренных способов. В результате увеличится армия дипломированных выпускников с отсутствием ориентировки в профессионально важных предметных областях.
5. Правительство пополнит армию оппозиционно настроенных профессоров и преподавателей, поскольку множество сотрудников вузов лишится перспектив для профессионального и научного роста, а также перспектив для совершенствования профессиональной деятельности. Но взамен правительство приобретет возможности осуществлять цензуру, контроль и ограничения по отношению к содержанию транслируемых в обществе философских, социально-экономических, гуманитарных знаний – способов содержательной ориентировки учащихся в указанных направлениях общественных отношений.
6. Вузы страны будут поставлены в очередь за потреблением готовых продуктов научной и образовательной деятельности, не критично заимствуемых у зарубежных коллег. Это мы наблюдаем со времен испытания «болонской системы обучения» на выпускниках российских школ. При этом имеющийся передовой отечественный педагогический опыт будет окончательно вытеснен и не востребован, пример чему мы можно наблюдать в российских школах с момента введения ЕГЭ.
7. Продолжится процесс устранения академической самостоятельности и «академических свобод» в вузах, что наблюдается с момента принятия законов «об образовании», а также старта проекта по ежегодным сменам ФГОСов и введения весьма странных критериев «оценки качества» деятельности вузов.
Вузы лишатся возможности самостоятельно планировать и содержательно выстраивать образовательную деятельность и вынуждены будут перейти к деятельности по предложенным научным, образовательным и методическим шаблонам. Продолжится процесс разделения коллективов вузов на мелкие группы, конкурирующие за рабочие места и доступные для использования ресурсы.
Этот ряд перечислений негативных следствий может быть продолжен…
Очевидно, что снижение качества подготовки выпускников вузов – это следствие экономической, социальной и образовательной политики. И вместо того, чтобы устранять собственные ошибки, правительство неуклонно усугубляет их последствия, принимая все новые разрушительные решения.
При наличии реального стремления решать проблемы, сложившиеся в сфере высшего образования, наблюдалась бы последовательная реализация простых и очевидных шагов. Например: ограничение зарплат ректоров со всеми надбавками и выплатами не более 2-х кратной зарплаты профессора в собственном вузе + обязательность участия ректора в реальной научной и образовательной деятельности вуза... В таком случае и в креслах ректоров оказались бы более нравственные и заинтересованные в образовательной и научной деятельности лица, а не менеджеры, извлекающие прибыть на основе распределения источников финансирования и организации конкуренции за места в извращенных рейтингах... Освободить вузы от ректоров, приобретавших научные степени на основе плагиата и подлогов (https://www.dissernet.org/expertise/tag/rektor/) .
Вернуться к РЕАЛЬНО посильной учебной нагрузке, которую преподаватель сможет выполнить качественно… На основе консультаций с представителями профессионального сообщества простроить единый минимум требований к содержанию базовых учебных дисциплин… Организовать реальные условия для повышения квалификации сотрудников вузов на основе содержательного профессионального общения… Вернуть в состав ученых советов вузов профессоров и ведущих преподавателей, сократив количество управленцев, менеджеров и других «почетных друзей» ректора… Примеров возможных простых решений, которые могли бы серьезно повлиять на повышение качества образовательной деятельности можно приводить множество (см. содержание различных "петиций и требований", с которыми представители образовательного сообщества обращались к представителям государственной власти в последние годы).
Достигнутые «результаты» в реализации образовательной политики в стране свидетельствуют о том, что в основе принимаемых решений лежит произвол (и корысть) безграмотных или ангажированных чиновников и менеджеров, выдумывающих критерии «качества», которые кафедры вузов ставят в очередь на развал и последовательное увольнение сотрудников, а также обеспечивают возможность избирательного шантажа в адрес почти любой кафедры и любого сотрудника.
Ссылка
При всем этом изощренно устраняются условия для сохранения здоровых отношений между сотрудниками, основанные на взаимной помощи и поддержке, и взамен насаждается конкуренция вокруг того, чтобы не оказаться в числе первых в очереди на увольнение...
Переводить в настоящее время вузы (пусть даже частично) на дистанционные формы обучения – это создавать дополнительные условия для сокращения в стране высококвалифицированных специалистов и целенаправленно отделять граждан от качественного образования.
В заключение хотелось бы заметить, что в настоящее время игнорируются и перестают соблюдаться все широко известные психолого-педагогические закономерности, лежащие в основе эффективной организации образовательной деятельности. Учащийся все в большей степени рассматривается подобно устройству, принимающему и обрабатывающему информацию, которое нужно подключить к техническим средствам обучения… об этом свидетельствует и проект «подключения» учащихся вузов страны к дистанционным формам обучения. Вместе с тем при обосновании принимаемых решений продолжают широко использоваться ссылки на культурно-историческую теорию развития высших психических функций, на деятельностный подход к анализу и объяснению психических явлений, следствия из которых вступают в прямые противоречия и не имеют ничего общего с реальными содержательными и организационно-методическими направлениями реализуемой образовательной политики.
«В те годы считалось нормальным, что авторитет ученого и руководителя совпадает. Руководителю никто не писал диссертации. При нем подчененные боялись обнаружить свою бездарность. Бездарный не мог получить особых преимуществ перед способным. После революции было неприветливое, невыгодное время для посредственностей и проходимцев, не вышло им льгот, поэтому они не стремились в науку. Не директоров избирали в академию, а академиков назначали директорами» (Гранин Д.А. Зубр: повесть. – М.: Вече, 2013. – С. 77).
Маланов Сергей Владимирович,
доктор психологических наук
Ссылка
Показать пользователей на карте
Программирование и поддержка
Дизайн разработан 